Читаем без скачивания Твой нежный взгляд - Джудит О`Брайен

Селия никогда не относилась к своей внешности слишком серьезно. Не то чтобы ей было все равно – напротив. Просто ей не хотелось прибегать к смешным и глупым ухищрениям, как другие женщины, чтобы завлечь мужчину в сети. Ибо это и есть конечная цель всех косметических усовершенствований. И тетя Пруденс со своими бесконечными охами и вздохами по поводу слишком худой фигуры и высокого роста Селии утвердила ее во мнении, что вряд ли что-нибудь сможет улучшить внешность племянницы. Итак, Селия одевалась довольно скромно и старалась выглядеть ухоженной и опрятной, но не более того.

И теперь она хотела умыться и вымыть руки, надеть какое-нибудь платье получше и поправить прическу – как всегда, когда собиралась в гости. Но как и обещала – вернее, пригрозила, – тетя Пру, в комнату вслед за ней вошла Эйлин.

– Эйлин, не стоит. Спасибо, конечно, но я вполне справлюсь сама.

– Ну уж нет, мисс! Миссис Купер очень просила меня вам помочь. К тому же у меня просто руки чешутся – жду не дождусь, пока наконец до вас доберусь!

– Что это значит?

– Мисс Селия, да разве вы не знаете, что из вас получится настоящая красавица? Ах, позвольте мне помочь!

Эйлин говорила так искренне и с такой мольбой прижала руки к груди, что Селия сдалась. Все равно от нее не отвяжешься.

Кроме того, молитвенно сложенные руки Эйлин напомнили Селии то, что произошло несколько часов назад. При мысли о призраке ей стало не по себе, и чужая помощь придется как нельзя кстати.

Пока Эйлин трудилась над ее прической, Селия перебирала в памяти события дня – появление призрака, по-' спешное бегство Гаррика, троих вымогателей от Брендана О'Нила и, наконец, приглашение в «Астор-Хаус». Последние десять часов пролетели, как во сне, а завтрак, кажется, был вечность назад.

– Ну вот, мисс Селия. Поднимите-ка руки. Прелестно! Селия послушно следовала указаниям Эйлин-и с ее помощью надела корсет, сорочку. Горничная расчесала ей волосы, закрепила прическу булавками и повязала вокруг шеи бархатную ленточку – Селия еще подумала, что так накидывают осужденному петлю на шею.

– Ах, мисс Селия! – прошептала Эйлин, отступив на шаг и любуясь на свою работу. – Вы просто красавица, прямо фея из сказки!

– Да, фея – с таким-то ростом... – начала было Селия. Но тут увидела себя в полный рост в овальном зеркале, которое Эйлин слегка наклонила вперед.

Из всех странных событий дня это показалось ей самым удивительным. Селия медленно поднесла ладонь к щеке, чтобы убедиться, что отражение в зеркале – это она сама. По правде сказать, она едва себя узнала.

Такую Селию Томасон ей еще ни разу не приходилось видеть. Она и не представляла, что может такой стать. К обычному скромному платью из темно-коричневой тафты Эйлин добавила кремово-розовый пояс, что сделало платье более нежным и легким. К рукавам и по вырезу платья были прикреплены кружевные оборки, которые превратили скромный каждодневный наряд в элегантный вечерний.

– Эйлин, ты волшебница!

Волосы Селии были скреплены по обеим сторонам гребнями тети Пру, что в общем-то было вполне в ее стиле. Но все эти едва заметные перемены произвели в целом потрясающий эффект, заставив ее блистать, как бриллиант. Черная бархатная ленточка на шее, единственное украшение, оттеняла сияющую белизну кожи. Даже глаза ее сверкали ярче, а губы заалели на разрумянившемся лице.

– Эйлин, – изумленно выдохнула она, – ты сделала из меня красавицу!

– Нет, мисс Селия. – Горничная положила ей руки на плечи. – Вы всегда были прехорошенькая. Я всего лишь кое-что добавила, чтобы ваша красота засияла. Просто раньше вы не замечали, какая вы на самом деле.

Глубоко вздохнув, Селия обняла Эйлин и стала спускаться по лестнице, гадая про себя, как ее встретят там, внизу. Едва она вошла в гостиную, тетя Пру громко ахнула, а Брендан вскочил с кресла. На лице его отразилось крайнее удивление, и он улыбнулся – тепло, с искренним восхищением.

– Мисс Томасон, так мы идем? – Он подошел к ней и предложил руку. Ее рука на его руке – что может быть естественнее?.. Голова у нее слегка кружилась, ей хотелось петь, смеяться и плакать одновременно. Тетя Пру подала обещанный шелковый плащ, но из-за разницы в росте подол его только-только доходил Селии до колен.

– Боже мой! – сокрушенно воскликнула женщина, подавая Селии лайковые перчатки.

– Ну что ж, мисс Томасон, – негромко промолвил Брендан. – Думаю, вы введете новую моду. Уже через неделю все дамы будут носить короткие плащи.

– Благодарю, сэр. Это последний писк моды – так еще не ходят даже в Париже.

И она вышла из дома. О'Нил держал ее под руку. Он так близко от нее, что практически заполнил собой все пространство, и она ничего не видит и не замечает. Вот он остановил кеб – вышел на дорогу и свистнул, как заправский житель Нью-Йорка. Положив ей руку на талию, помог сесть в экипаж.

– К «Астор-Хаусу», – коротко бросил он кучеру, который кивнул с важным видом – не каждый день пассажиры просят довезти их до такого уважаемого заведения.

Они ехали по Бродвею – этой шумной и многолюдной улице. Вдоль дороги стали зажигаться газовые фонари, витрины сияли огнями. «Мраморный дворец» А.Т. Стюарта выделялся в цепочке магазинов. Он протянулся почти на целый квартал и вместил в себя множество отдельных магазинчиков с одеждой, продуктами и галантереей. Мистер Стюарт называл его «универсальным магазином», и там в самом деле можно было найти все на свете.

На Бродвее можно приобрести любой товар – чай и шелк из Китая, кожу и слоновую кость из Африки. Здесь есть все, что душе угодно, и даже больше. Некоторые магазины уже готовились к рождественским праздникам.

– С каждым годом они украшают витрины все раньше и раньше, – заметила Селия.

О'Нил ничего не сказал, только улыбнулся, любуясь нежным изгибом ее шеи и белизной рук.

Девушка указывала туда, где высилось здание оперы. Там в мае разразился бунт, причиной которого был спор, кто лучше играет Шекспира – британец Уильям Макри-ди или американец Эдвин Форрест? Двадцать три человека погибли, большей частью молодые люди, искренне верившие, что если англичанин играет в «Макбете», это подрывает основы джексоновской демократии.

– Бауэри-Бойз питали ненависть к парчовым жилетам, – пояснила она, глядя в окно на проплывающий мимо омнибус. – Они считали здание оперы чересчур роскошным для Америки. А наш мэр Вудхалл совсем спятил: он решил, что две дивизии седьмого полка помогут прекратить беспорядки. Военные выстроились в шеренгу перед толпой и стали стрелять по булыжной мостовой. Двадцать три человека погибли, из солдат никто не пострадал. Настоящая трагедия в духе Шекспира – не «Макбет», а американцы, стреляющие в американцев. Такого раньше никогда не было и, Бог даст, больше не повторится.